итак) началось всё с того, что... максимко достал меня до белого каленья, и я согласилась пойти с ним встречать рассвет) правда, я не собиралась оставаЦЦа с ним наедине, поэтому позвала с собой кри, в тщетной надежде, что она не нажрёЦЦа и всё-таки с нами пойдёт.
вышли мы в 23 часа по местному времени. я купила сигарет, подождала, пока макс подойдёт к моему дому. потом мы вместе пошли за кри. она совершенно трезвым голосом сказала мне в трубку, что "щаща выйдет". мы уселись ждать её на скамейку. через минут 15 запахло наёбом, ат ут ещё и ваня пришёл.
на проверку оказалось, что кристина уже в гавно. обсуждает что-то очень серьёзное с совершенно незаинтересованным в этом разговоре молдованом, таджиком или кто он там.
хуй с вами, бог с нами, подумал я, вернулся к дебилам на скамейку, сказал, что неведомая хуйня напугала, и мы решили, что чуть-чуть подождём, может она отрезвиЦЦа и одумаеЦЦа, а пока что сходили отвезли ванин велик к нему домой.
вернувшись к дому кри, мы поняли, что никуда это тело не пойдёт.
забив на него (тело) уже упомянутый орган, мы пошли втроём.
с шутками и прибитыми утками мы дошли до середины пути до маяка. тут ваня начал бояЦЦа лосей-пидарасов, а ещё ныть, что хочет есть и вообще пива. потерпев его с минут 10, мы распрощались и отправили его нафиг домой куда подальше. и пошли дальше.
тут я заметил, что за нами следует какой-то человек. ни походка, ни силуэт знакомы мне не были. я насторожился. когда человек поравнялся с нами, я заметил, что выглядит он как-то немного эмообразно, но приятственно, насколько я мог судить в почти наступившей темноте. человек, оказавшийся мужского пола, нас даже и не заметил, быстрым шагом обогнал и пафосно скрылся во тьме.
покаваившись от пролетевшей над нами летучей мыши и шуганувшего от неё максимки, я нахмурился, снова заметив человека. он стоял в одной майке на краю обрыва, разведя руки в стороны, и раскачивался туда-сюда. если бы не максим, я бы не удержалась, подошла. но макс мне помешал.
но картина этого раскачивающегося человека въелась в мой мозг... я периодически возвращаюсь к этому образу и думаю, он что, прыгнул?..
мы прошли чуть дальше и остановились на смотровой площадке. я курил, а прощальное зарево заката, утопающего в лениво шумящем море внизу, каким-то забытым чувством впивалось в глаза. оторваться было невозможно. максим что-то говорил, но я ничего не слышала. мне было хорошо до щемящей где-то слева боли. свобода с прохладным ветром и горьким дымом врывалась в лёгкие.
я докурил, мы пошли дальше. стремительно темнело, но там, где солнце утонуло, осталась кровавая рана, от которой во все стороны, расползаясь по всему небу, потянулись чёрные тучи.
максим, оказывается, не очень хорошо видит. а в темноте видит совершенно ужасно. так что пришлось смотреть мне. да и вообще, вёл, в основном, я. периодически приходилось нырять в сомкнувшиеся над головой кусты. ощущение было, как входишь в вороты тьмы. тёмный, недружелюбный в ночи лесь обступал со всех сторон.
и змеи. точнее, осознание того, что сейчас у нас очень много змей. и чёрное извивающееся тельце посреди дороги, выхваченное случайным взглядом под ноги. максим ужасно смешно испугался, мы даже зачем-то пробежали пару метров.
потом под ногами почувствовался песок, а где-то слева, за густыми кустами, зашумело близкое море.
мы вышли на побережье.
крупная галька под ногами, плеск волн, запах солёной воды, кровавая рана на чернеющем небе и ещё виднеющиеся звёзды... максим что-то говорил и говорил, а я мурлыкала что-то себе под нос. сейчас уж и не помню, что...
мы выбрали себе местечко поудобней, с которого открывался прекрасный вид на предполагаемое место восхода. местечком оказалось большое сухое дерево.
холодало. до восхода было ещё долго. странные шорохи и звуки постоянно держали в каком-то первобытном напряжении.
я замёрз. меня трясло. я курил шестую сигарету за два часа.
мы решили развести костёр. набрали щепок, тростника и досок. удивительно, сколько всего можно найти на побережье! добло мучились, маленький огонёк зажигалки постоянно обжигал пальцы и совершенно не хотел поджигать тростник. но потом "мудрый максим" сложил тростник шалашиком и запихал внутрь бумагу от пачки моих сигарет. общими усилиями мы разожгли этот маленький и недолгий костёр. но, срочно подсуетившись и насував туда брёвен и палок, мы превратили его во вполне жизнеспособный обогрев. правда, мы разжгли его аккурат в изгибе того самого дерева, на котором сидели. и этот самый изгиб тоже начал гореть. но нам было пофиг. дерево грелось, костёр грел, кругом было темно, из-за горизонта как будто шествовал сам люцифер сотоварищи, и наша бурная фантазия рисовала нам картины уничтоженной цивилизации.
огонь гипнотизировал. меня трясло. максим укрыл меня свои жилетом (онотоле!). мы сидели в обнимку. я знаю, что не стоит дразнить влюблённого, но мне было действительно холодно.
костёр разгорался. жар был уже нешуточный, горело лицо и близкая к огню нога. я вылез из-под жилетки и сел на камни у самого огня. постоянно тараторящий обычно макс тоже молчал. только море шумело впереди, вылизывая камни, да тихонько шелестели сзади кусты.
где-то крякнула утка. над водой спикировал буревестник. тучи скрыли звёзды. только рана зияла на краю неба.
мы сидели у потрескивающего огня. в голове было пусто. хотелось петь.
вставала луна. сначала слабый оранжевый кусок сыра еле пробивался через тучи, но через какое-то время она уже заливала серебром воду и спящий лес.
где-то закричала чайка. начало светать.
когда почти совсем стало светло, а солнце так и не показалось, мы решили, что просто сидеть хватит.
кое-как затушили костёр и пошли вдоль по побережью.
всё вокруг просыпалось. когда мы шли, лес был справа от нас. и он уже не казался таким неприветливым и страшным, каким был в темноте. сейчас он был настолько прекрасен, что я сразу вспомнила все своим детские мечты - о побеге из дома с одним рюкзачком с самым необходимым, о вечном пути по нашей прекрасной планете, о неизвестных дорогах, лесах, полях, реках, морях и озёрах...
максим мечтал о кока-коле. я мечтал о свободе.
появилась дорога. мы посидели немного на камне, но солнца всё не было. был только свет, бравшийся непонятно откуда.
мы обиделись и решили двигать к дому.
но были достаточно далеко от дома. дальше реактора, а это далеко. особенно если совершенно не представляешь, как выйти в знакомые места.
мы вошли в лес. максим ныл о жажде и пересохших губах, а я во все глаза смотрела по сторонам. кругом был Лес.
везде была Жизнь. вот какая-то птица спорхнула с куста. я резко останавливаюсь - шорох. максим пугается и ругается. а вот впереди пробежало что-то живое - снова стоп, снова максимова забавная ругань. а вот чьи-то большие следы. волки?
родник. помирающий от жажды максим пьёт воду. с привкусом металла. кровь недр.
идём дальше. меня распирает от ощущения абсолютного, чистого, концетрированного счастья. максим умирает без колы или хотя бы воды.
впереди маячит чей-то красивый дом.
вышли на довольно широкую дорогу. знакомая максиму дорога. дорога от моря к реактору.
дошли до реактора. у ворот стоит машина охраны. время - в районе пяти утра. не представляю, что они могли подумать. а нам похуй, мы аномалии в кроссовках. идём, говорим-поём песенку касты "по голове себе постучи".
последний рывок максим чуть ли не полз. молча. потому что у него склеились губы.
в город мы пришли около шести утра. около дома я встретила злую матерь, выгуливающую мою несчастную собаку (её, собаку, укусил в нос кто-то, скорее всего шмель... теперь у меня не такса, а бассет. и смех, и грех). а почему матерь злая? потому что дура.
пришла домой. выпила соку, съела булочку и два куска колбасы) ужасно удивившись, встретила в аське Н. поболтали и разбежались по койкам.
проснулась сегодня около пяти. всё это время хочу спать.
и хочу ещё в лес! хочу жить в лесу!
омрачает это всё только моя грудь, а точнее кисты - они очень болят. всё-таки думаю делать операцию, потому что достало.
поход за солнцем, детальный)
итак) началось всё с того, что...