Тимми будет жить в Алжире.
нет, пожалуйста, не уходи... не оставляй меня!.. ты не можешь!.. ты мне нужно!.. пожалуйста, не уходи...
ну пожалуйста... не покидай... меня... не бросай меня... одну...
ушло... это ощущение... это умиротворение, эйфория... ушли... бросили... оставили одну...
ну почему? почему оно не осталось подольше?.. ведь было же так хорошо... теперь - плохо...
уходя от Ди, где-то, может, полчаса назад, я с каменной рожей вышла из подъезда и...
с головой окунулась в тишину...
я шла, как в тумане, наслаждаясь безлюдием и красотой ночи, хотя, не ночи, но тьмы вокруг меня.
мне не хотелось видеть лица прохожих, поэтому я даже не смотрела. и даже не видела этих самых немногочисленных людей.
на пол-пути я стала наоборот, наблюдать за ними. и люди показались мне настолько гротескными, пошлыми, лишними в этой идиллии и невинности темноты!..
когда я свернула на аллейку во дворе, обозначавшую для меня, что 2/3 пути до дома пройдены, я увидела спешащую куда-то женщину... нет, девушку. в тёмно-зелёном (или казавшимся мне в неверном свете далёких фонарей таковым) длинном пальто с мехом на капюшоне, она, быстро-быстро перебирая ножками, торопилась куда-то. ростом она была ниже меня на добрых 5-10см, миниатюрненькая такая. в тот момент она показалась мне молоденькой монашкой, спешащей на поздневечернюю молитву в своём монастыре.
я шла прямо за ней, тихо-тихо, даже сама себя не слыша, не то что она меня. к тому же, я была вся в чёрном (кроме шапки, которая портила весь мой вид), и девушка меня тем более не заметила. в паре шагов от моего перехода, в самом конце аллеи (говорю так, как будтно вам знаком мой город и в особенности этот район), с её головы упал капюшон. она сразу перестала казаЦЦа мне монашкой...
теперь она стала казаЦЦа мне девушкой конца XVII начала XIIX (или как там 18 римскими пишеЦЦа) века, после долгой разлуки спешащей на свидание с любимым молодым человеком. на моём лице появилась едва заметная улыбка, быстро растаявшая, так и не превратившись во что-то большее, чем просто едва-едва заметную улыбку...
я сбавила шаг, чтобы оставаЦЦа на значительном расстоянии от неё и не привлекать внимания. она, глянув на часы, посеменила ножками в высоких сапожках на каблучках ещё быстрее, и прошмыгнула на последние секунды зелёного света светофора. я осталась стоять, глядя ей вслед.
вдруг меня отвлёк свет также остановившейся на светофоре (у нас что-то типа перекрёстка) ментовозки. я обернулась и посмотрела прямо на место водителя. надеюсь, моё злобно-пофигическое лицо привело его к инфаркту, хотя я сомневаюсь.
когда я, наконец, перешла дорогу и снова посмотрела вслед этой монашки-влюблённой, на её присутствие не было и намёка...
но всё-таки, уже подойдя к своему дому, я заметила её, спешащую по дорожке через наш дворик. на моём лице снова на пару секунд появилась слабая улыбка, но так же быстро исчезла, как только я подошла к подъезду...
и вот я здесь... мучаюсь без того ощущения свободы, удовольствия, эйфории, которое было со мной на протяжении всего пути от Ди до дома... от него остались только боль и одиночество...
и снова - пофигизм...
ну пожалуйста... не покидай... меня... не бросай меня... одну...
ушло... это ощущение... это умиротворение, эйфория... ушли... бросили... оставили одну...
ну почему? почему оно не осталось подольше?.. ведь было же так хорошо... теперь - плохо...
уходя от Ди, где-то, может, полчаса назад, я с каменной рожей вышла из подъезда и...
с головой окунулась в тишину...
я шла, как в тумане, наслаждаясь безлюдием и красотой ночи, хотя, не ночи, но тьмы вокруг меня.
мне не хотелось видеть лица прохожих, поэтому я даже не смотрела. и даже не видела этих самых немногочисленных людей.
на пол-пути я стала наоборот, наблюдать за ними. и люди показались мне настолько гротескными, пошлыми, лишними в этой идиллии и невинности темноты!..
когда я свернула на аллейку во дворе, обозначавшую для меня, что 2/3 пути до дома пройдены, я увидела спешащую куда-то женщину... нет, девушку. в тёмно-зелёном (или казавшимся мне в неверном свете далёких фонарей таковым) длинном пальто с мехом на капюшоне, она, быстро-быстро перебирая ножками, торопилась куда-то. ростом она была ниже меня на добрых 5-10см, миниатюрненькая такая. в тот момент она показалась мне молоденькой монашкой, спешащей на поздневечернюю молитву в своём монастыре.
я шла прямо за ней, тихо-тихо, даже сама себя не слыша, не то что она меня. к тому же, я была вся в чёрном (кроме шапки, которая портила весь мой вид), и девушка меня тем более не заметила. в паре шагов от моего перехода, в самом конце аллеи (говорю так, как будтно вам знаком мой город и в особенности этот район), с её головы упал капюшон. она сразу перестала казаЦЦа мне монашкой...
теперь она стала казаЦЦа мне девушкой конца XVII начала XIIX (или как там 18 римскими пишеЦЦа) века, после долгой разлуки спешащей на свидание с любимым молодым человеком. на моём лице появилась едва заметная улыбка, быстро растаявшая, так и не превратившись во что-то большее, чем просто едва-едва заметную улыбку...
я сбавила шаг, чтобы оставаЦЦа на значительном расстоянии от неё и не привлекать внимания. она, глянув на часы, посеменила ножками в высоких сапожках на каблучках ещё быстрее, и прошмыгнула на последние секунды зелёного света светофора. я осталась стоять, глядя ей вслед.
вдруг меня отвлёк свет также остановившейся на светофоре (у нас что-то типа перекрёстка) ментовозки. я обернулась и посмотрела прямо на место водителя. надеюсь, моё злобно-пофигическое лицо привело его к инфаркту, хотя я сомневаюсь.
когда я, наконец, перешла дорогу и снова посмотрела вслед этой монашки-влюблённой, на её присутствие не было и намёка...
но всё-таки, уже подойдя к своему дому, я заметила её, спешащую по дорожке через наш дворик. на моём лице снова на пару секунд появилась слабая улыбка, но так же быстро исчезла, как только я подошла к подъезду...
и вот я здесь... мучаюсь без того ощущения свободы, удовольствия, эйфории, которое было со мной на протяжении всего пути от Ди до дома... от него остались только боль и одиночество...
и снова - пофигизм...